Интервью с российским военнослужащим, вернувшимся с Донбасса
Оригинал взят у 
avmalgin в Интервью с российским военнослужащим, вернувшимся с Донбасса
avmalgin в Интервью с российским военнослужащим, вернувшимся с ДонбассаПочитайте вот у Кашина на сайте:
— Когда ты был призван на военную службу в Вооруженные Силы РФ?
— В июне 2013 года.
— В армию стремился попасть или пошел туда без особого желания?
— Это было мое собственное желание. Хотел посмотреть, что это такое, прочувствовать на себе. Честно сказать, ничего там интересного я не увидел.
— А вообще, какое впечатление оставила у тебя служба в сегодняшней российской армии?
— Если брать мою срочную службу, то мы там были просто рабсилой, грубо говоря...
— Насколько мне известно, ты служил в артиллерии – не самый последний вид войск, мягко говоря, почему тогда такое отношение к вам было?
— Да, верно говоришь. Потому что они не считают нужным обучать по полной программе «срочников», которые уже через год уйдут домой. Бессмысленно давать знания парням, вкладывать в них силы, поэтому у офицеров и было такое отношение к «срочникам». Все занятия они нам для галочки в основном преподавали.
— И после всего этого ты все же решил продолжить службу на контрактной основе — почему?
— Наверное, мне интересно было, в чем же отличие контрактной службы на практике. Ну, и заработать какую-то сумму денег. Потому что и зарплата была неплохая, и премии приличные.
— Если не секрет, сколько в месяц?
— В месяц 40 тысяч рублей примерно. Новогодняя премия – 160 тысяч. И первую зарплату я получил тоже такую же – 160 тысяч рублей.
— С контрактом, значит, все было добровольно? Не принуждали к заключению контракта?
— У меня все было добровольно. Но, если не лукавить, то были при мне случаи, когда кому-то навязывали заключать соглашение. Из-за долгов, например... Я даже не очень правильно выразился. Это не долги. Есть такие люди, которых на контракт подписывают, чтобы с них брать деньги.
— То есть парня заставляют подписать контракт, чтобы он потом офицеру отдавал определенную сумму от этих денег?
— Именно так.
— И ты лично видел такие случаи?
— Да (с улыбкой). И этот солдат чувствует себя комфортно. Слабохарактерные люди, я не понимаю их. Хотя, я пытался с ними разговаривать на эту тему, но бесполезно.
— Теперь давай уже про войну. Что думали о конфликте в Украине твои сослуживцы, что обсуждали в разговорах между собой?
— Само собой, мы смотрели новости по телевизору. Хотя, лично я старался новости не слушать. Много врут твои коллеги, часто врут (улыбается). Мнение у ребят про конфликт было такое – решить его можно очень быстро силами нашей армии. Под Ростовом – на границе нас стояла целая бригада – 1 тысяча человек-контрактников. Одной этой бригадой можно было там хорошо «пошуметь». Но отмечу, что украинские силовики за эту кампанию набрались хорошего опыта и сейчас уже подготовлены отлично...
— А у тебя самого какое мнение было на этот счет?
— Я, честно говоря, не хотел ехать туда. У меня был такой настрой – если уж скажут, то поеду, не буду бояться – это работа моя. Можно же было от всего отказаться, официального приказа не было. Все было завуалировано под учения. Но если бы я не поехал, то потом чувствовал бы себя не очень комфортно.
— Не очень комфортно из-за чего? Что бросил сослуживцев в такой ситуации?
— Да-да, именно из-за этого. Не потому что я там перед своей Родиной (в этот момент мой собеседник первый и единственный раз за весь наш долгий разговор выразился нецензурно) как-то себя не так повел, а потому что я сослуживцев своих мог бросить.
— Про тебя я понял, но среди вас встречались ведь и исключительно патриотично настроенные товарищи?
— Нет.
— Совсем никого?! Не может быть!
— Честно тебе говорю, не встретил таких.
— Серьезно?! Тяжело мне сейчас в это поверить.
— Я тебе правду говорю. Сам пытался найти тех, кто будет говорить: «Я за свою страну порву», но мои поиски так и не увенчались успехом.
— Да уж, весьма странно. Тут ты меня удивил.
— В моем подразделении таких не было – абсолютно точно, еще раз повторюсь.
— В какой форме вам было сообщено об отправке вас в Украину?
— Изначально нас отправили на учения в Ростовскую область на границу с Украиной осенью 2014 года. И, начиная, с ноября 2014 года мы жили, по сути, в поле под Новочеркасском. А объявлено нам все это было на вечернем построении в самом начале февраля уже. К нам подошел командир батареи и сказал: «Уходим», без объяснений. Мы ушли, он построил нас около палатки и сказал: «Рано утром – в 4 часа вы выезжаете в Донецк».
— Прямо так и сказал: «Утром вы выезжаете в Донецк»?
— Да, потом он добавил: «Кто не согласен – выйти из строя. Никого заставлять мы не будем».
— Командир батареи в каком звании?
— Капитан.
( Collapse )
— Когда ты был призван на военную службу в Вооруженные Силы РФ?
— В июне 2013 года.
— В армию стремился попасть или пошел туда без особого желания?
— Это было мое собственное желание. Хотел посмотреть, что это такое, прочувствовать на себе. Честно сказать, ничего там интересного я не увидел.
— А вообще, какое впечатление оставила у тебя служба в сегодняшней российской армии?
— Если брать мою срочную службу, то мы там были просто рабсилой, грубо говоря...
— Насколько мне известно, ты служил в артиллерии – не самый последний вид войск, мягко говоря, почему тогда такое отношение к вам было?
— Да, верно говоришь. Потому что они не считают нужным обучать по полной программе «срочников», которые уже через год уйдут домой. Бессмысленно давать знания парням, вкладывать в них силы, поэтому у офицеров и было такое отношение к «срочникам». Все занятия они нам для галочки в основном преподавали.
— И после всего этого ты все же решил продолжить службу на контрактной основе — почему?
— Наверное, мне интересно было, в чем же отличие контрактной службы на практике. Ну, и заработать какую-то сумму денег. Потому что и зарплата была неплохая, и премии приличные.
— Если не секрет, сколько в месяц?
— В месяц 40 тысяч рублей примерно. Новогодняя премия – 160 тысяч. И первую зарплату я получил тоже такую же – 160 тысяч рублей.
— С контрактом, значит, все было добровольно? Не принуждали к заключению контракта?
— У меня все было добровольно. Но, если не лукавить, то были при мне случаи, когда кому-то навязывали заключать соглашение. Из-за долгов, например... Я даже не очень правильно выразился. Это не долги. Есть такие люди, которых на контракт подписывают, чтобы с них брать деньги.
— То есть парня заставляют подписать контракт, чтобы он потом офицеру отдавал определенную сумму от этих денег?
— Именно так.
— И ты лично видел такие случаи?
— Да (с улыбкой). И этот солдат чувствует себя комфортно. Слабохарактерные люди, я не понимаю их. Хотя, я пытался с ними разговаривать на эту тему, но бесполезно.
— Теперь давай уже про войну. Что думали о конфликте в Украине твои сослуживцы, что обсуждали в разговорах между собой?
— Само собой, мы смотрели новости по телевизору. Хотя, лично я старался новости не слушать. Много врут твои коллеги, часто врут (улыбается). Мнение у ребят про конфликт было такое – решить его можно очень быстро силами нашей армии. Под Ростовом – на границе нас стояла целая бригада – 1 тысяча человек-контрактников. Одной этой бригадой можно было там хорошо «пошуметь». Но отмечу, что украинские силовики за эту кампанию набрались хорошего опыта и сейчас уже подготовлены отлично...
— А у тебя самого какое мнение было на этот счет?
— Я, честно говоря, не хотел ехать туда. У меня был такой настрой – если уж скажут, то поеду, не буду бояться – это работа моя. Можно же было от всего отказаться, официального приказа не было. Все было завуалировано под учения. Но если бы я не поехал, то потом чувствовал бы себя не очень комфортно.
— Не очень комфортно из-за чего? Что бросил сослуживцев в такой ситуации?
— Да-да, именно из-за этого. Не потому что я там перед своей Родиной (в этот момент мой собеседник первый и единственный раз за весь наш долгий разговор выразился нецензурно) как-то себя не так повел, а потому что я сослуживцев своих мог бросить.
— Про тебя я понял, но среди вас встречались ведь и исключительно патриотично настроенные товарищи?
— Нет.
— Совсем никого?! Не может быть!
— Честно тебе говорю, не встретил таких.
— Серьезно?! Тяжело мне сейчас в это поверить.
— Я тебе правду говорю. Сам пытался найти тех, кто будет говорить: «Я за свою страну порву», но мои поиски так и не увенчались успехом.
— Да уж, весьма странно. Тут ты меня удивил.
— В моем подразделении таких не было – абсолютно точно, еще раз повторюсь.
— В какой форме вам было сообщено об отправке вас в Украину?
— Изначально нас отправили на учения в Ростовскую область на границу с Украиной осенью 2014 года. И, начиная, с ноября 2014 года мы жили, по сути, в поле под Новочеркасском. А объявлено нам все это было на вечернем построении в самом начале февраля уже. К нам подошел командир батареи и сказал: «Уходим», без объяснений. Мы ушли, он построил нас около палатки и сказал: «Рано утром – в 4 часа вы выезжаете в Донецк».
— Прямо так и сказал: «Утром вы выезжаете в Донецк»?
— Да, потом он добавил: «Кто не согласен – выйти из строя. Никого заставлять мы не будем».
— Командир батареи в каком звании?
— Капитан.
( Collapse )
